Глава 2.
(4 декабря, 16 часов 30 минут)
Темнеет. В комнате уже ничего не видно. Надо зажечь свечку, и приступать к работе. Но я всё стою прислонившись лбом к стеклу окна, и, не отрываясь, гляжу на чёрный грязный поток. Окно по краям уже подмерзло тонкой вязью кружевного льда. Красиво, как в старых фильмах про русскую зиму. Только за окном не снежный лес, а мутный поток воды и грязи, с хлопьями пены, веток, вперемешку с ледяным крошевом.
- Вода начинает спадать, - в комнату вошёл Сергей, и, встав за моей спиной, тоже выглянул в окно.
Вода действительно пошла на спад, но вопреки моим ожиданиям, не так быстро, как хотелось.
- Сколько можно смотреть на эту проклятую воду? Второй час стоишь и смотришь. Не переживай, могло быть хуже. Благодаря тебе, у нас всё обошлось без жертв и как нельзя удачно.
- А у них? – я махнул рукой в сторону города, - тоже удачно обошлось?
- Зачем спрашивать, когда ответ очевиден. Давай думай о завтрашнем дне. Ты начальник. Твоя забота – это двести человек, которые должны выжить в этом доме до прихода спасателей.
- Пока вода не спадёт, всё равно делать нечего. День, два, потом будем думать. Но вот нормальное проживание людям надо организовать. Зови сюда майора и Березуцкого. Пока не стемнело окончательно, надо решить кое-какие вопросы.
- Здесь они, в соседней квартире разместились, вместе с нами. Я подумал, что штаб всегда должен быть в сборе. Сей момент позову.
Через пару минут мы уже сидели за большим обеденным столом в единственной свободной комнате. Остальная квартира теперь превратилась в склад. В качестве помощника пришлось взять Виктора, одного из бойцов, что присоединились к нам в магазине «Рыболов». По совместительству он выполнял функции кладовщика и присматривал за порядком в квартире. Именно он водрузил на стол дымящийся самовар, расставил стаканы и вазочку с печеньем, после чего отправился на лестничную площадку делать печку для обогрева нашей комнаты.
Несколько секунд царило молчание, народ наслаждался горячим чаем, пока не спеша с разговором.
Допив последний глоток и отодвинув стакан, я нарушил тягостное молчание:
- Для начала давайте пройдёмся по выполненным работам, потом поговорим о перспективах и планах на завтра. Яков Семёнович, вы у на врач, вот вы и рассказывайте, что у нас с переписью населения, что с лекарствами, с бытовыми удобствами.
Семёныч прокашлялся и заговорил:
- Сейчас в наших двух подъездах сто тридцать пять человек. К сожалению, третий и четвертый подъезды сейчас отрезаны водой, к ним нет прохода. По моим прикидкам, там находится ещё человек тридцать – это те, кто отказался покинуть свои квартиры. Продукты мы им дали, несколько дней они протянут. А вот с первым подъездом надо что-то решать. Я сегодня два раза перебирался к ним через чердак на крышу– очень неудобно. Может надо пробить стену между квартирами, на крыше уже сугробы намело и ветер ураганный. Если ещё день два продержится ураган, то вообще на крышу не выйдем. Второй вопрос - про лекарства. С этим тоже надо что-то решать. В таком холоде у нас обязательно появятся больные, а кроме домашних аптечек ничего в наличии нет. Нужно выбраться к аптеке за антибиотиками и шприцами, и гипертоникам тоже нужны лекарства и многое другое.
- Понятно. Но до спада воды мы всё равно никуда не выйдем, поэтому просто запомним, что это надо сделать. Давайте дальше. Что у нас с отоплением и бытовыми удобствами. Сергей вам помогает?
- Сергей молодец. Уже десять печек –буржуек сделал. Без него мы замерзли бы, как суслики зимой. Только народ возмущается – все газовые плиты поразбирал.
- Откуда мне ещё металл для печек брать? Не хотят в тепле сидеть, пусть плита без газа их греет. – Сергей, аж вскочил со стула и, размахивая руками, возмущенно доказывая Семенычу, словно он был виноват в жадности жильцов, не желающих расставаться с добром, даже под угрозой замерзнуть заживо.
- Раз уж слово перешло к тебе, докладывай штабу, что у нас с хозяйством. С печками хвалю, сообразил. Но вот больше делать не надо. Столько дров у нас не наберётся, чтобы все квартиры отапливать. Сегодня пусть так ночуют, а завтра займёмся уплотнением проживающих. Сколько у нас продуктов?
- Каюсь, не успел посчитать, с печками замотался. Но, на вскидку, если по банке тушенки и сгущенки в день на одного человека, то примерно на неделю, а с учетом других продуктов, то на две недели скромного питания должно хватить. А вот дров совсем мало. На несколько дней только. Потом книги и мебель придётся жечь.
- Значит, первый кризис у нас уже имеется. Если вода не спадёт за два дня, и мы не выберемся на заготовку дров, то будем сидеть в холоде. Кстати в холод больше съедается продуктов, чем в тепле. Виктор, сколько там на термометре?
- Уже минус восемь – только что смотрел. Ещё и ветер северный не меньше пятнадцати метров в секунду. При таком ветре мороз вдвое сильнее кажется. Боюсь, к утру стены начнут промерзать, на улице точно меньше десяти будет.
- Хреново, - высказал общую мысль я, - товарищ майор, завтра с утра начинайте переселение жильцов в наш подъезд. Пусть ужимаются, так теплее будет. Спать по десять человек в одной комнате, для экономии дров. Повторяю – в одной комнате. Один дежурный обязательно у печки, пусть организуют вахты по четыре часа. Иначе или угорят или замерзнут ночью, только больных нам не хватало. Сергей, тебе задание – проконтролируй, чтобы окна все заклеили и утеплили. Стены можно обложить матрасами, реквизируй из пустых квартир. Не забудь - с утра нужно пробить проход между подъездами. Людей много – бери сколько надо. Безделье – тоже враг. Ещё вопросы есть?
Казалось, что вопросов не будет. Но все остались на своих местах, словно не прозвучало ответа на самый главный, но не заданный вопрос.
В этот момент пламя свечи задергалось, заметалось и чуть не погасло. Странные тени заплясали на стенах. Кровавые отблески легли странными призрачными румянами на наши лица. Я выдохнул, и с удивлением обнаружил, что изо рта идёт пар. Конечно же, я догадался о чём они хотят спросить, но не решаются.
Волею случая я оказался провидцем на час и они ждут теперь, что я скажу о будущем. Такое ощущение, что они уверены, что я знаю, когда это кончится. Но раз молчу, значит, это знание не очень радостное.
- Олег, что с нами будет? – сверкнув красными багровыми, сверкающими в темноте глазами, наконец, решился спросить бывший врач.
- Не знаю. Только, чувствую, что продлиться всё это долго. Если сравнивать с Новым Орлеаном, то наше положение во много раз хуже. Во-первых, мороз и холод. Только это делает катастрофу намного серьёзнее. Во-вторых, к урагану они готовились заранее, хоть и плохо. В-третьих, они богатые, и им пришла на помощь вся экономическая мощь Америки. Мы намного беднее, и помощи нам будет намного меньше. Если вообще будет.
- Неужели так плохо?
- Судите сами. Затоплена вся область полностью. Вся прикаспийская низменность. Четыреста километров от Волгограда в длину и сто пятьдесят километров в ширину. Возможно, разрушительная волна прошла дальше на Каспий. Тогда пострадал и Дагестан. Весь регион оказался полностью обесточен, плотина -–это ещё и ГРЭС. На четыреста километров на восток нет крупных населённых пунктов, там Казахстан – вдобавок заграница. На четыреста километров на запад – только Элиста, в которой сейчас несколько десятков тысяч беженцев из нашего города. Для них – это огромная проблема. Куда разместить, чем накормить столько народу. Элиста – очень небольшой город, как они справятся с этой проблемой не понятно. Там три гостиницы на весь город. А мороз и ветер в степи хуже нашего. То есть нам они не помощники, им свои проблемы решить бы.
- Но ведь есть же государство! Есть стратегические запасы продуктов и войска, МЧС, наконец.
- Таких масштабов катастроф не было со времён СССР. Стратегические запасы или продали за границу или разворовали давно уже. Боюсь МЧС не способно ничего сделать при таких размерах катастрофы. Вспомните, как МЧС батареи отопления на Камчатку возило самолётами, и подумайте, что они смогут сделать в такой заварухе. Эвакуацию города они провалили полностью, чего от них тогда ждать? Вопрос риторический. Куда вывезти сто или даже двести тысяч жителей? Где им жить? Чем кормить? Где работать?
- Олег, если они будут так рассуждать, то они подождут месяц, пока мы все просто замерзнем или околеем от голода. И тогда им не надо будет решать все эти проблемы. Нет ста тысяч беженцев – нет проблем. Ведь – это людоедская логика.
- Нет, конечно, специально так делать никто не будет. Но боюсь, именно так всё и получится.
Я ошибался. Получилось всё не так плохо…. Всё оказалось ещё хуже.
